* * *
Ветшает полящее солнце,
Ветшает, пылится луна;
Пусть рыба насквозь просолена —
В труху превратится она.
Проживший в полнейшем достатке,
Проживший в сплошной нищете,
Нетронутым ты не останешься,
Ничто не живет в пустоте.
Свою ты выбрал дорогу,
Еще бы тебе чего?
К Богу иди, к Богу,
Иначе идешь от Него.
* * *
Любовь, куда она уходит
Свою теряя новизну;
Ещё вчера с тобою вроде б,
Сегодня – как теля слизнул.
Теснят и слёзы и укоры,
Неприязни тучнеет вес.
И ты, пылающий который,
В промоину речную влез.
Ах, соловей, - чувств,
Звуков пьянство!
Ах, роза и её шипы!
Шипит змея-непостоянство,
В клубок свернулась и шипит.
* * *
Богатство и слава не сделают жизнь
Спокойнее и длиннее,
Как если торопишься и бежишь –
Не станет дыхание стройнее.
У нищего время улиткой ползёт,
Бездомный дрожит от простуды:
Вот звёзды бледнеют, вот-вот рассветёт;
Мороза острее зубы.
Счастливому для чего умирать.
Но мир сотворён не нами.
Дней тает когда-то огромная рать.
Властвует время над нами.
* * *
Не жалей погибшей мечты,
И удачи приходят редко.
Вот упала сухая ветка;
Жизнь попробуй ей возврати.
Не жалей отошедших надежд,
Очень много они желают,
Правду жизни они разбивают.
Часто ветер надежды свеж.
Надо жить тем, даёт что жизнь,
Ни на йоту не требовать больше
А иначе ты будешь отброшен.
Сверхжеланий глупы виражи.
* * *
Мертвых нет, но всё живое.
Мёртвость – видимость, не боле.
Всё из радости и боли,
Всё – из будней – разве скроешь.
Всё живое – даже камни,
Соль, вода, искринки света.
Всё живое – верно это.
Мёртвых нет в живущих стане.
* * *
Или бросится в город,
Гарью где пахнет от скат,
Или уйти в горы –
Схрон для себя отыскать,
Пить подвершинную воду,
Острый жевать осот
И проклинать свободу
Беды что щедро несёт.
Нет, для чего в горы
Климат зачем иной?
Есть для того город –
С холодом, прочей фигнёй.
* * *
Неискренность – эмблема света,
Легка всё время на подъём, -
Всему земному видно это,
Привыкли – ею и живём.
Неискренность – сестра желаний,
Сестра немеркнущих страстей.
Она уже почти не ранит
Доверивших, привыкших к ней.
Неужто вечно с нами будет
А с ней и злобы торжество?
Корысть неискренность не судит,
Мешает кровное родство.
* * *
Шампанское пили гусары,
Что временем сметены;
Мгновенности валтасары
Великой, огромной страны.
В раскошные мчались постели,
Прелестную розу сорвать,
Безмерным желанием густели,
А завтра что? – им наплевать.
А завтра – в кровавую рубку
Отправит высокая власть.
Сегодня им выкурить трубку,
Сегодня в разгул им упасть.
Гусары – казённые люди –
С казённого пить им и есть.
Про честь говорить часто любят…
Погибнуть – гусарская честь.
* * *
Теряет лес цветной убор,
Теряет лес своё богатство.
Он может без листвы остаться,
И только серость встретит взор.
Сегодня ты здоров, богат,
А завтра оголились ветки,
А завтра холод, завтра ветер,
Крутые волны в берега.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
К Богу - как к Отцу. - Тамара Локшина Мой отец никогда не держал меня на руках, мне не знакома отцовская любовь и ласка, безразличие и укоры были моими постоянными спутниками детства. Для него я всегда была ребенком второго сорта, только потому, что родилась девчонкой (к моим братьям он относился совершенно по-другому). Эту неприязнь я чувствовала всем своим существом. Когда я вышла замуж, он иногда навещал нас и то-ли из чувства вины, то-ли еще по какой-то причине приносил конфеты... мне хотелось прижаться к нему, ведь он был моим отцом, но где-то внутри я отмечала для себя, что по прежнему боюсь его. Во мне был невосполнимый вакуум желания близких взаимоотношений но между нами по прежнему стояла какая-то непреодолимая стена. Я верю, что Бог расплавит его сердце, ведь он страдает от этого не меньше чем я, может быть даже не понимая этого.
Я безмерно благодарна Богу за то, что Он стал моим Отцом и восполнил во мне эту утрату.